ПРОЕКТ «КОСМОС — ДЕТЯМ»

ШЕСТЕРО СМЕЛЫХ

Искренне жаль, что этот исторический, можно сказать, разговор не состоялся год назад, сразу после заявки Космической комиссии Союза журналистов СССР. Может, меньше было бы переливания эмоциональной воды, а больше реальных шагов к развертыванию конкретных технических, просветительных, благотворительных, коммерческих аспектов столь многообещающей программы.
Тем не менее, в Кремле в кабинете председателя Совета Союза Верховного Совета СССР встретились представители Союза журналистов и руководители крупнейших ведомств космической отрасли. По поручению ЦК КПСС они обсудили перспективы и возможности полета советского журналиста на орбитальный комплекс «Мир».
Стол был длинный, но его вполне можно считать круглым. Журналистскую сторону представляли правдисты А. Покровский и А. Тарасов, М. Ребров из «Красной звезды», заместитель председателя Союза журналистов СССР И. Зубков. К сожалению, из-за командировки отсутствовал председатель Космической комиссии В. Губарев. Ведомственную точку зрения выражали министр общего машиностроения О. Шишкин, первый заместитель Главнокомандующего ВВС генерал-лейтенант авиации космонавт В. Шаталов, главный врач ВВС, председатель главной медицинской комиссии по отбору космонавтов генерал-майор медицинской службы С. Бугров, начальник 3-го Главного управления Минздрава СССР Е. Шульженко, заместитель Генерального конструктора космических аппаратов космонавт В. Рюмин, представители военно-промышленной комиссии Совета Министров СССР И. Бобырев и В. Пивнюк.
Рискнем сказать, что обе стороны, журналистскую и государственную, представлял и выражал хозяин кабинета Иван Дмитриевич Лаптев — и как председатель правления Союза журналистов СССР, и как новый председатель одной из палат Верховного Совета страны.
Олег Николаевич Шишкин, как старший в отрасли, справедливо начал с того, что считает самым главным безопасность человека, отправляемого в космический полет. Этот вопрос включает как медицинские, так и технические аспекты. «Мы все проходили в жизни, сталкивались с самыми рискованными ситуациями и жестко придерживаемся этого принципа». Поэтому первой должна оценить готовность журналистского корпуса космическая медицина.
Она-то как раз, вместе с Космической комиссией СЖ, пришла к этому дню не с пустыми руками. Из 37 журналистов, представленных к стационарному обследованию, сообщили руководители медицинского отбора, шестеро выдержали экзамен на здоровье. Станислав Алексеевич Бугров назвал тех, кого к этому моменту главная медицинская комиссия считает возможным допустить к специальным тренировкам. Разумеется, в рамках профессиональных журналистских задач и краткосрочного полета экспедиции посещения.
«Медицинских противопоказаний нет», — прозвучало на совещании. А как с техническими?
Владимир Александрович Шаталов отметил как серьезное достижение космического планирования то, что, наконец, есть долгосрочная программа работ Центра подготовки космонавтов — вплоть до 1993 года включительно. Она основана на технических задачах Минобщемаша, исходя из которых и подбираются экипажи, знающие теперь свои цели на долгую перспективу. Что касается очередного полета, вызвавшего журналистские притязания, то подготовка к нему находится в завершающей стадии.
— Мы готовы принять в свою семью и нашего, советского журналиста, обеспечить его всестороннюю подготовку. Но в полном объеме, обеспечивающем безопасность и необходимую уверенность, она займет год. Пока же у нас на этот счет не было никаких распоряжений, документов, конкретных сроков...
— История же вопроса такова: журналист в космос уже летал, это Виталий Севастьянов, — повторил Валерий Викторович Рюмин. — Все места на планируемых кораблях заняты, пуск же отдельного транспортного корабля на неделю будет стоить 23,6 миллиона рублей... Лишь один ближайший корабль остается двухместным, но по программе на нем намечен спуск ценной продукции с установок комплекса «Мир»... Сейчас говорить о полете советского журналиста раньше японского — это просто смешно... И вообще народ наш на фирме не понимает, зачем нужен этот престижный полет — тогда и токарь в космосе первый должен быть наш, и пекарь первый...
К сожалению, известный космический ас повторил заученные фразы о том, что предлагаемый полет советского журналиста сводится только к амбиции и престижу. К сожалению потому, что он выступал от имени головного предприятия по пилотируемым космическим полетам — НПО «Энергия». И сам пережил, кстати, немало рекордных и престижных инициатив родной фирмы, выполняющихся многие годы неукоснительно.
Для журналистов было довольно неожиданно, что на фирме так упорно идут разговоры только лишь о престижности и амбициозности их планов, в то время как печать сообщает о проекте «Космос — детям», стартовавшем по инициативе космических репортеров. Это обширная образовательная и научно-просветительская программа со своим благотворительным фондом, в которой участвуют и активисты ВАКО «Союз» со своим президентом космонавтом Серебровым, и многие молодые специалисты тех же космических фирм из хозрасчетных инженерных центров, заинтересованные в пропаганде успехов советской космонавтики и ее экономической отдаче на основе конверсии.
— Я заинтересован в том, чтобы советский журналист полетел в космос, — ответил на это Олег Николаевич Шишкин. — Прежде всего потому, что мы отстали в пропаганде космонавтики, освещаем ее урывками, часто строим на взаимных обидах и недоразумениях... Это должен быть полет как бы со всеми нашими заводами, заинтересованными в рекламе своих возможностей и достижений. Я даю вам слово, что мы не отстаем ни от американцев, ни от японцев по космосу. Чтобы не отстать — надо выходить на международный рынок, и здесь для пропаганды наших космических возможностей я очень серьезно расцениваю полет журналиста. При этом мы просим, чтобы журналисты не отступали от своих позиций, не становились на путь захваливания и всюду, так же как в ИМБП, описывали все хорошее и все плохое, что видят.
Однако технологическое время, согласился, со своими коллегами министр, не позволяет запустить нашего журналиста раньше японца. Это сейчас значило бы рисковать человеческой жизнью. Но одинаковых полетов не бывает, предстоит интересная программа с новыми модулями, с участием «Бурана»... Поэтому есть предложение дать два задания: НПО «Энергия» — пересмотреть программу и предложить экспедицию, где возможно участие советского журналиста. Союзу журналистов — предложить свои кандидатуры, которые в установленном порядке поступают на обучение в Центр подготовки космонавтов...
— Журналисты — глаза и голос целой нации, — подвел итог дискуссии И. Лаптев. — Их участие в полете да и сама жизнь в отряде космонавтов, так же как обследование в институте, освежит внимание общества к космонавтике, не только к ее победам, но и болям. К тому же приближающийся Закон о печати сделает прессу достаточно независимой, ее авторитет и влияние несомненно повысятся... Если бы, например, в свое время пресса вмешалась активнее в космические проблемы, возможно, не произошло бы такого урезания бюджета космонавтики... Так что вы сами скоро будете ловить журналистов, чтобы сотрудничать с ними... Но в то же время никакой другой полет не должен выполняться с такой гарантией успеха — и с точки зрения медицинской и профессиональной подготовки, и с точки зрения программы, развернутой самым широким образом.
Теперь кандидатам в полет предстояло пройти третью в своей жизни космическую комиссию.
Первой была Космическая комиссия Союза журналистов СССР, накрытая с головой волной творческих заявок. Их пришли десятки и десятки.
Вторая — медицинская — рассматривала уже тридцать семь кандидатов. Углубленное стационарное обследование продолжалось у иных счастливчиков до трех месяцев. На третью — Государственную межведомственную комиссию по отбору кандидатов в космонавты — вышло шесть человек.
Их дальнейшая судьба решалась в конференц-зале Министерства общего машиностроения СССР, где за длинным зеркально-полированным столом по обе стороны от председателя — министра Олега Николаевича Шишкина — сидел цвет нашей космонавтики. В глазах сверкало от имен и звезд: Герман Титов, Владимир Шаталов, Алексей Леонов, Валерий Рюмин, Александр Александров, Юрий Глазков, Игорь Волк, руководители и ведущие специалисты аэрокосмической отрасли. Сюда еще никогда не ступала нога журналиста для написания репортажа. Тем более — для участия в процессе отбора.
Пока шестеро смелых перетолковывали в коридоре о насущных проблемах с другой группой кандидатов — военными летчиками, тоже пришедшими на утверждение, в зале решался коренной для них вопрос: сколько кандидатов Союза журналистов будет взято на первый этап подготовки в Звездный городок?
— Учитывая, что это всерьез и надолго, есть предложение рассмотреть всю группу из шестерых человек и уже в дальнейшем — в процессе работы с НПО «Энергия» и ЦПК, в ходе выработки конкретной программы — определить кандидатуры для формирования экипажей, — такое вступление сделал сам О.Н. Шишкин.
Он особо подчеркнул, что прецедент с журналистами помогает расширить круг профессий, причастных к освоению космоса.
К нашему удивлению оказалось, что в этой дисциплинированной отрасли слово старшего еще не является законом. Завязалась дискуссия. Космонавт Валерий Рюмин усомнился: почему шестерых, а не двоих, наиболее профессиональных? «Ресурсы наших тренажеров ограничены, тратить их просто для образования журналистов неэкономично и накладно для ЦПК...»
— Я вообще не понимаю, зачем журналист в космосе, — еще категоричней высказался Герман Титов. — Тридцать лет освещали космонавтику — и все шло нормально. Хотите — получайте еще больше разнообразной информации, чаще заглядывайте в ЦПК, на тренировки... Но что прибавит к этому короткий полет еще одного человека на восемь суток?
Неужели никто из героев космоса не поддержит нас с министром? Нет, помощь вдруг приходит со стороны человека очень твердого и порой даже сурового — начальника Центра подготовки космонавтов Владимира Шаталова.
— Верно, что у нас в ЦПК есть дорогостоящие тренажеры, — сказал он. — Да и не одни тренажеры — костюмы тренировочные подорожали, хозрасчет к нам довольно безжалостен. Но кандидатов Союза журналистов мы берем сначала на общекосмическую подготовку, потом будет переход к специальным вопросам. Это долгий процесс, и хорошо, если до тренажеров дойдет половина группы. Так что пусть, насколько возможно, в Звездном поработают все...
Самое лучшее, что родило наше время, — порывы к консенсусу, то есть к согласию. Комиссия приходит к нему: решено все-таки запустить на подготовку всю журналистскую группу. Но нужно пройти утверждение, а для него — сквозь строй самых прямых и жестких вопросов, показывающих, почему в космонавтике нет и не может быть случайных людей. Первым (по алфавиту) принял этот напор полковник Александр Андрюшков, военный журналист из «Красной звезды», умеющий не только писать, но и водить современные боевые самолеты. И первым прозвучал, конечно, вопрос (Германа Титова), что нового наш кандидат намерен поведать людям с космической высоты.
— О космосе написано много, — сказал Александр с похвальной прямотой. — Но не так, как нужно. Я думаю о том, чтобы с большей доступностью и объективностью рассказать о своих ощущениях, о том лучшем, что аккумулируют в себе авиация и космонавтика.
Мне показалось, это несколько обидело присутствующих, среди которых каждый второй — автор книги о своих полетах (и я не помню, чтобы эти книги задержались на прилавке). Тем достойнее решение комиссии рекомендовать кандидата.
— Появилось много публикаций, оскорбительных для космонавтики, — с горечью говорит Алексей Леонов. — Не просто несправедливых к ее истории и месту в нашей жизни, но попросту гнусных, грязных. У вас было желание встать и сказать об этом? Где публикации в защиту космонавтики, какое будет ваше место в этом?
Валерий Бабердин — тоже полковник, тоже из «Красной звезды» — твердо отвечает, что принимает близко к сердцу шипы и розы космонавтики и хочет, чтобы так же близко принимали их и его читатели. Это звучит искренне и убедительно.
Молодому киевлянину Юрию Крикуну, режиссеру студии «Укртелефильм», больнее досталось за небрежности и ошибки коллег по перу. В одной из газет ему ни с того и с сего приписали, что он прошел якобы подготовку в НАСА, хотя Юра и близко в Америке не был, а только стоял рядом с теми, кто съездил и побывал в детском космическом центре. Ничто, оказывается, не ускользает от цепкого взора профессиональных читателей, и любая, даже чужая неточность ставит нас в трудное положение. Это тоже урок для всех нас.
Павел Мухортов, рижанин, тоже нес ответственность — и за прибалтийские тенденции, и за вольности своей газеты «Советская молодежь», снискавшие ей скандальную известность. Политическая дискуссия выявила согласие в главном. «Хочу остаться гражданином СССР», — подтвердил он свою приверженность идее полета именно советского журналиста.
В публикациях Светланы Омельченко из «Воздушного транспорта» члены комиссии усмотрели чрезмерные, на, их взгляд, жалобы на трудности. Светлана очень удивилась — она и не думала рыдать, просто изложила участь обычной советской работающей женщины, да еще шагнувшей в такое колесо, как космический конкурс. «Жаль, что вы меня так буквально поняли. Перечисление сложностей нашей жизни — это общий фон, я же лично трудностей не боюсь...» Ее в свою очередь утешили тем, что то еще были не трудности, а вот впереди...
«Честность — лучшая политика», — подтвердил Валерии Шаров, дальневосточный собкор «Литературки», когда его спросили, одобряет ли он снятие с газетной «шапки» портрета М. Горького и лозунга, объединяющего пролетариев всех стран. Валерий ответил, что одобряет, потому что Пушкин — имя в литературе более вечное и непреходящее, а газета все-таки литературная, а не классовая. Больше эту тему не трогали.
Решение комиссии: все шестеро рекомендованы в Звездный на общекосмическую подготовку. Мы благодарны за это всем. При различии взглядов и мнений как на саму идею такого полета, так и на характер изданий, где работают финалисты, члены комиссии увидели в них то, что есть на самом деле, и не больше того: нормальных советских ребят, журналистов, стремящихся пройти те трудности, о которых они рассказывают людям.
И может быть, бывалых космонавтов тронули слова председателя Космической комиссии Союза журналистов Владимира Губарева: «Вспомните себя в молодости, как вы мечтали о первом полете, поставьте на их место себя, — разве не имеют и они право мечтать о таком старте?»
Итак, первый в нашей стране открытый и гласный конкурс на место в космическом корабле продолжается. Теперь мы знаем, что эта книга не попадет на борт космического корабля с журналистом — одним из ее авторов. Так было задумано, и к этому полету хотелось приурочить ее выпуск.
Но все же она побывает в космосе с экипажем, который пойдет в свой срок на станцию «Мир» и к которому мы обращаемся с этой дружеской просьбой. Сейчас к полету готовятся Геннадий Манаков и Геннадий Стрекалов, командир и бортинженер, — два Геннадия, два Михайловича, люди огромного профессионального и жизненного опыта. Мы желаем им удачи в старте, полете и возвращении и верим, что они не откажутся прихватить в корабль вместо журналиста хотя бы книгу о его чувствах и мыслях. А отлично поработавшие Анатолий Соловьев с Александром Баландиным хорошо примут ее на борту «Мира».
Но теперь мы знаем, что и вторая часть этой книги все же будет написана — о непосредственной подготовке и о самом полете в космос советского журналиста. Ибо этот полет состоится.