Авторы сайта считают необходимым разъяснить принятый на страницах Энциклопедии ASTROnote принцип, по которому определяется порядковый номер совершившего полёт астронавта/космонавта. Наверное, многие обратили внимание, что эти номера для тех, кто совершил полёт после 28 января 1986 года, отличаются от принятых в других источниках. Дело в том, что у нас в число астронавтов, совершивших космические полёты, включены члены экипажа МТКК «Чэлленджер» (STS-51L), взорвавшегося вскоре после старта и невышедшего на орбиту. Им присвоены соответствующие порядковые номера.
Мотивы такого решения не следует искать в каком-то особом отношении к их гражданству или выражении своебразной «дани памяти» погибшим. Дело в другом. Весь вопрос в том, что считать началом и концом космического полёта.
Как известно, абсолютно во всех случаях моментом начала полёта считается отрыв корабля (РН) от стартового стола, а приземлением, соответственно, - касание аппаратом поверхности земли/воды. Таким образом, космический полёт начинается с самой первой секунды. С момента отрыва, а не с момента выхода на орбиту или подъема выше 100 км. Таким образом, космический полёт «Чэлленджера» начался, но продолжался всего несколько минут (73 с до взрыва и около минуты - падение). То есть, раз Майкл Смит, Грегори Джарвис и Шарон Криста Макколифф находились на борту корабля, начавшего космический полёт, имеет смысл считать их астронавтами. (В отношении остальных членов экипажа подобный вопрос не возникает, так как для них это был не первый полёт. Очевидно также, что миссия STS-51L стала для них очередным космическим полётом.)
Аналогичным образом, космическим следует считать и аварийный старт Василия Лазарева и Олега Макарова на корабле «Союз» 5 апреля 1975 года. Но, так как к моменту своего полёта они уже были космонавтами, по этому вопроса с «номером» этих космонавтов не возникало. К слову, если бы один из них летел в первый раз, было бы логичным «присвоение» ему очередного «номера». Сейчас же этот суборбитальный полёт учтен прямо в «шапке» их биографий на сайте, где он просто отмечен отдельно. Подобным отдельным образом в биографии Нейла Армстронга, например, учтены его высотные полёты на Х-15, а в биографии Эдвина Олдрина отдельно указаны число и продолжительность ВКД в открытом космосе на орбите и на поверхности Луны. Таким образом у Василия Лазарева, исходя из информации на сайте, два полёта, один из которых суборбитальный.
В то же время, например, погибшие до своего первого полёта Роджер Чаффи, Чарлз Бассетт, Эллиот Си не могут считаться летавшими астронавтами (при всем уважении к их личной отваге), так как они не были на борту корабля, начавшего космический полёт.
Таким образом, критерием отбора должен служить момент, с которого мы начинаем отсчитывать длительность полёта, а не пересечение некоей условной границы в 100 км. Представим себе гипотетическую картину: аварийный (но не катастрофический) полёт по суборбитальной траектории корабля, который должен был выйти на орбиту. Собственно, здесь нужно всего одно «гипотетическое» соображение: высота полёта, исходя из данных траекторных измерений, составила 100 км (плюс - минус 1 км). Как поступить этом случае? Постоянно переделывать списки, ориентируясь то на одни (99 км), то на другие (101 км) данные? Это как-то абсурдно. Или, представим себе, что на очередном конгрессе ФАИ (или в соответствующем комитете ООН) будет принято решение «подвинуть» границу космоса в ту или иную сторону. Что вполне возможно в условиях вновь начавшихся разговоров о создании ПРО орбитального базирования. Вновь начнем перелопачивать списки?
Используемый иногда критерий космического полёта, предполагающий совершение одного полного витка на орбите, не выдерживает критики. Ведь если подходить строго формально, то Юрий Гагарин тоже не сделал ни одного полного витка (даже если считать с атмосферным участком). Однако никому пока не приходило в голову не считать его полёт полноценным космическим полётом.
Мнение же, что не следует считать астронавтов «Чэлленджера», впервые направившихся в полёт в тот роковой день, потому что «так принято», мы не считаем правильным. Большинство, увы, его придерживается, мы - нет. С чем мы согласны, так это с необходимостью выработки какого-то единого подхода, более или менее логичного и понятного.
|